Петр II. Альтернативный. Петербург. (Дилогия) - Страница 143

143

С Трезини обсудили новые принципы градостроительства.

— Подумайте над организацией квартальных дворов и общественных пространств, Андрей Якимович.

— Что есть общественные пространства, Петр Алексеевич? — заинтересовался итальянец.

— Например Летний сад. Я дал указание о свободном допуске горожан на его территорию. Теперь они могут здесь отдохнуть, погулять, пообщаться. Из моего частного владения сад превратился в общественное пространство. И такие парки и площади нужно запланировать во всех районах города. Возможно меньше по размеру. Но поблизости от мест проживания не только вельмож, но и мастеровых и других жителей города. По-хорошему, любой квартал должен граничить с хотя бы одним таким общественным пространством. Пусть для начала это будет базарная площадь или просто пустырь. Со временем замостим, посадим деревья и построим фонтаны!

— Фонтаны рядом с домами бедноты, Ваше императорское величество? — поразился архитектор.

— Я же сказал со временем. Возможно, когда появятся фонтаны, бедноты там и рядом не будет, но место нужно запланировать уже сейчас.

Трезини сосредоточенно обдумывал эту новую идею, а Сенявин уточнил, что я имел в виду под квартальными дворами.

— Как сейчас происходит? Выделяется в квартале несколько участков под застройку разными хозяевами и первое, что делают владельцы — возводят высокие заборы друг от друга. Каждый сам по себе и в результате за домом у каждого остаётся только узкий пятачок для размещения какой-нибудь помойки. Я же хочу добиться, чтобы соседи объединили свои дворы и содержали их в порядке и красоте.

Думаю, поначалу хозяева будут жаловаться на очередное вмешательство государства в их частную жизнь. Как это — делить свой уютный дворик с наглыми соседями? Но со временем привыкнут и оценят наличие большого изолированного от улицы пространства для детей, да и собственного удовольствия. Глядишь, мрачные дворы-колодцы Петербурга так и не возникнут!

Обсудили, разумеется, регламентацию строительства улиц.

— Город растёт. Недалёк тот день, когда понадобится общественный транспорт.

Трезини вновь встрепенулся. Сегодня я сыплю новыми терминами и понятиями. Поинтересовался, что я имею в виду.

— Сейчас в Петербурге хорошо организованы перевозы через реку. А на дорогах есть только частные извозчики, конные и пешеходы. Но когда жителей станет много, то понадобятся большие повозки, которые регулярно и недорого повезут всех желающих с жилых слободок на работу, скажем в Адмиралтейство или сюда, в ваши мастерские или на литейный двор. А если улицы будут узкие — эти повозки застрянут где-нибудь по дороге, а рабочие опоздают. Как объяснить понятие транспортной пробки людям 18 века, когда городки маленькие и движение на улицах минимальное? Хотя прототипы омнибусов уже полвека ходят по Парижу и, похоже, Трезини мысль мою уловил. Немного удивился, что под этот общественный транспорт уже сейчас нужно планировать выделенные полосы движения в обе стороны. Плюс ещё по три полосы в каждую сторону для частных повозок. Одна полоса для стоянки. Другая для движения, третья для обгона.

— Добавьте ещё широкий тротуар для пешеходов и получите нормальную улицу не меньше двенадцати саженей в ширину. А если ещё два ряда деревьев посадить, то ещё пара саженей добавится. Так что нужно подумать, как и где мы можем расширить першпективы и другие главные дороги до этих размеров.

— Это будет непросто, ваше императорское величество, — покачал головой Сенявин. — Придётся снова половину домов сносить.

— Сносить не надо. Но новое строительство разрешайте только за пределами этой линии, а уже построенное… рано или поздно случится пожар или дом обветшает. Вот тогда и появится возможность перенести линию фасада вглубь. Вы главное, подготовьте изменения в регламенте городского строительства. Я подпишу его и поеду в Москву со спокойной душой!

Глава 9

— Расскажи, Катя, какие-нибудь новости?

Великая княжна Наталья Алексеевна позировала для придворного художника Иоганн Таннауэра. Обладая хорошей фигурой, тринадцатилетняя девочка стеснялась своего носа, глаз, худобы. В общем страдала типичными подростковыми комплексами. Правда, в последние месяцы вокруг неё сложился свой круг льстецов, умело нахваливающих все её внешние и внутренние достоинства, которых действительно было много. Девушка была добра, приветлива, в совершенстве знала несколько иностранных языков. Да и не модная её в этом веке худоба восхищала многих, в том числе родного брата-императора.

Сейчас она сидела на стуле, жёстко выпрямившись и горделиво откинув голову. На ней было богато украшенное платье в чёрных и красных тонах с украшениями и причудливыми кружевами. Тонкий платок не скрывал обнажённых плеч и верхней части вполне сформировавшейся груди. Волосы были уложены в замысловатую причёску с ниткой крупного жемчуга.

Собеседницей наследницы императорского трона была княжна Екатерина Долгорукова, пятнадцатилетняя красивая девица, сестра камергера его величества Ивана Долгорукова.

— Сибирский губернатор прислал двух смешных медвежат в подарок. Их определили в зверинец на Городском острове. Мартын Скавронский устроил скандал, когда узнал, что вместе с ним в Академической Гимназии будут учиться простолюдины! Кричал, что ноги его больше не будет на занятиях!

— Экий он малолетний спесивец! В прошлом году вся их семейка нищебродствовала, пока императрица его папашу в графы не произвела!

143