— Ещё до нашего рождения в Москве была Комедиальная храмина и в Петербурге батюшка хотел что-то построить, да не успел.
— Да, я слышала, но мне хотелось бы построить что-то более величественное. Может быть, Петя подскажет что-то. У него в последнее время всегда есть какие-то идеи. Пусть будет императорский театр святой Елизаветы. Или елизаветинский императорский театр. Красиво звучит!
Следующие дни были заполнены для меня чередой встреч. Совершенно неожиданно аудиенции у меня стали искать множество людей. Приносил на подпись указы обер-секретарь Верховного Тайного Совета Степанов. Отчитался о делах (неудачных) в Швеции вернувшийся посол Василий Лукич Долгоруков. Юрист Гюйссен рассказал о затруднениях с составлением нового уложения. Поставил ему новую задачу — собрать полный свод законов империи, разбить его по группам и сделать комментарии, если более поздние указы отменяли действие предыдущих. Надеюсь, такую работу будет легче закончить, чем изобретать новые нормы на основе законодательства западных стран. А привести это всё в логичную, понятную и всеобъемлющую форму можно будет на следующем этапе. Был студент университета Адодуров, которого я просил помочь в подготовке учебников профессорами Академии. Помимо конспектов лекций, ему теперь пришлось заниматься переводами с немецкого учебников математики Гольдбаха, Германа, а теперь ещё и Эйлеру придётся помогать. Через Адодурова свои конспекты мне на утверждение передал Мартин Шеин, пятнадцатилетний учащийся семинарии Феофана Прокоповича. Сам я там давно уже не появлялся, а попасть ко мне на приём стало уже непросто. Пожалуй, пора поручить сбор информации и подготовку учебников кому-то из чиновников. Может быть секретаря Академии Шумахера? Организатор он неплохой, только контролировать его надо, особенно в Академии. Учёные гордые и свободолюбивые, а Шумахер может довести их до ненужных конфликтов и отъезду звёзд мировой науки из России.
Князь Юрий Юрьевич Трубецкой, сдав дела по ликвидированному Главному Магистрату, уезжал в Белгород губернатором. Младший брат киевского губернатора Ивана Трубецкого, общий предок всех последующих князей Трубецких. Отличился на Кавказе при взятии Дербента, в Петербурге строил один из бастионов Петропавловской крепости, названной в его честь. В первом браке был женат на богатой княгине Черкасской. Мой приятель, капитан преображенцев Никита Трубецкой — их сын. Овдовев лет восемь назад, Юрий Трубецкой вновь женился на дочери адмирала Головина. Обещал отцу присмотреть за его сыновьями Никитой, Иваном и Алексеем. Впрочем, этот богатейший семейный клан с отъездом князя возглавит его зять — сенатор князь Черкасский.
В этом году началась очередная реформа административно-территориального деления империи. Вместо введенных при Петре дистриктов восстанавливались уезды (всего 250 штук). Были образованы также две новые губернии. Из Петербургской губернии выделили Новгородскую, куда поехал князь Гагарин (включала 5 провинций: Новгородскую, Псковскую, Великолукскую, Тверскую и Белозерскую). Из Киевской губернии выделили Белгородскую из трех провинций (Белгородской, Севской и Орловской) и части Украинской укрепленной линии с пятью полками слободских казаков. Беседуя с Трубецким, попросил оказывать армии содействие в подготовке возможной войны с крымцами и ногаями. Губернии были сельскохозяйственными, поэтому попросил обратить внимание на распространение картофеля, внедрение тонкорунного овцеводства и выведение новых пород лошадей для кавалерии. Говорили мы серьезно, надеюсь, губернатор не обманывается моим детским видом.
Вечером, после ужина с ближайшими людьми, неожиданное предложение сделала мне цесаревна Елизавета Петровна. Блеснув улыбкой, она заявила, что хотела бы оставить добрую память о себе в Санкт-Петербурге и потому планирует начать строительство музыкального театра. Но не простого, а императорского. Сразу подумал, что через несколько недель весь этот прожект придется вытягивать мне и хмыкнул. Денег в казне нет и, если в создании родильного дома я видел прямую практическую нужду, то тратить средства на развлечения казалось мне жестоким расточительством.
— Петя! Не будь таким скучным! Ты же хочешь, чтобы о тебе говорили как о самом просвещённом государе? Хочешь, чтобы в Россию приезжали художники архитекторы и музыканты?
Я мог бы поспорить, но решил, что поднимать культуру досуга моих подданных нужно. А средства будем искать. Всё равно строительство можно отложить на будущий год. На самом деле, я представления не имел, откуда у тётки появилось такое желание — построить именно публичный театр. Но идея хорошая, только я решил внести в неё свои коррективы. Мы принялись увлечённо обсуждать, как должен быть устроен театр. Разделить здание на фойе, гардероб, буфет, ложи, партер, сцену, гримерную, туалеты. Посоветовал строить что-то в античном стиле. Стиль классицизма был в этом времени ещё не так сильно распространён. Более модным было барокко, но со времён Людовика XIV классицизм завоёвывал свои позиции.
Подумав, решили оставить задел на строительство рядом с театром консерватории, филармонии и чисто драматического театра. Стали обсуждать место.
— Почему ты не хочешь строить театр здесь, на Преображенском острове. Ведь по плану здесь будет центр города?
— Я считаю это место не очень удобным. Хочу центр города перенести на адмиралтейскую сторону. Там ближе к дороге на Москву, да и наводнения не так опасны. В итоге решили занять место на большой першпективе в сторону Невского монастыря. Как раз напротив ресторана «Париж», проектом которого увлекся генерал-адмирал Апраксин.